Раскольник Гаврила Семенов

Автор: Шакинко Игорь Михайлович

Эту выдержку из книги Игоря Михайловича Шакинко «Демидовы» (подсказанную мне Соколовым Виктором Владимровичем) я привожу только ради того, чтобы показать, что Кленовая гора была местом встречи двух значимых людей эпохи -генерала де Геннина и знаменитого раскольника Семёнова Гаврилы.

Из книги Игоря Михайловича Шакинко «Демидовы»

Раскольник Гаврила Семенов

Имя его стало мелькать в последние годы во многих исследованиях, но, в основном, именно мелькать, хотя интерес к этому раскольнику несомненный. Попытка составить его биографию натолкнулась на таинственную завесу. Как замечено в одном старообрядческом сочинении, жизнь его скрыта «В умолчаниях». Но даже по отдельным деталям можно судить о колорите и силе этой личности. Среди раскольников имя его следует поставить в одном ряду с неистовым Аввакумом, Данилой Викуловым и братьями Денисовыми. Одним из первых, еще юношей, пришел он из Кижского погоста в Выговские скиты, а затем привел туда и всю семью Митрофановых: отца, двух братьев и сестру. Эта даровитая семья пользовалась высоким авторитетом среди раскольников. Но особыми талантами, и прежде всего даром слова, отличался Гаврила Семенов сын Митрофанов. Враги раскола называли его «велеречивым буесловом», а сами старообрядцы отмечали, что он «на словесах вельми словесен».

Korдa он умер и был похоронен в Таватуе (могилу его видели еще в 1972 году), то его сестра написала надгробный плач, в котором дала своеобразную характеристику Гаврилы: «Его словес сладости увлекали всех и никто не мог противиться им, яко темная стень (т. е. тень. — И. Ш) прекрасному солнцу, хищные волки царю зверей льву, малосильные комары — сильно дыхающему ветру. ..» Еще на Выге Гаврила Семенов, наряду с Данилой Викуловым и братьями Денисовыми, становится одним из влиятельнейших руководителей раскола. В одном из доносов Синоду записано:
«Расколоучители Данила Викулов да Гаврило Семенов при народном собрании говорили великие злохульные и ругательные слова на Пресвятые тайны Христовы и на трехперстное сложение, о чем и тетрадки их найдены». Гаврила Семенов был к тому же и послом Выга с разнообразнейшими полномочиями. Разъезжая по городам и весям, он не только размножал раскольничью «прелесть», но и занимался предпринимательством, иногда дерзким и рискованным. Среди купцов и промышленников он тоже пользуется доверием, ибо грамотен, предприимчив, ловок умом, да к тому же искусен и в торговых делах, и в сыске руд, и в заводской работе…

По своей ли воле около 1710 года оказался Гаврила Семенов в Сибири — неясно. Возможно, братья Денисовы почувствовали в нем соперника и старались не держать его долго на Выге. Да и по характеру своему Гаврила бьш слишком непоседлив и энергичен, чтобы прирасти к одному месту.

Бывший старообрядец, перешедшей затем в официальное православие, некий Григорий Яковлев так писал в своих записках, предназначенных, кажется, для Синода:
«Гавриил Семенов, прозывайся Украинцов: сей в Сибири лже учителем и ныне имеется, укрывайся у Демидова на заводах» .

Вслед за Гаврилой приехали (или пришли) в Сибирь и его братья — Иван (в старообрядческом перекрещении — Терентий) и Никифор, которые связались в 3ауралье со многими старообрядческими скитами и пустынями и также распространяли раскольничью «прелесть» по селам и деревням.
Все три брата Митрофановы-Семеновы так или иначе связаны с золотой авантюрой Акинфия и даже являются одними из главных ее героев.
Происходит соединение, скорее даже слияние старообрядчества с демидовским горным царством. Старообрядцы становятся управляющими заводов, приказчиками, занимают и все другие руководящие должности в заводских поселках. Большинство их — и среди мастеровых, и работных людей. Это выгодно Акинфию — среди раскольников много одаренных людей, они не пьют вина, умеют хранить тайны и секреты, дисциплинированы и терпеливы, великолепно работают. Это на руку и старообрядцам — могучая фигура Акинфия Демидова защищает их от преследований и репрессий светских и церковных властей. Единственный в своем роде симбиоз оказался на удивление живуч и плодотворен — существовал около трех десятилетий при жизни Акинфия и несколько лет после его смерти. Вслед за Выгом Невьянск становится второй столицей старообрядчества в России.

Акинфий расчетлив и не скупится щедро оплачивать помощь и услуги Выга. Он регулярно посылает выговской братии хлеб, изделия своих заводов и даже (об этом упоминает Григорий Яковлев) «золотые слитки сибирские». Вместе с Гаврилой Семеновым он отправляет Выговскому монастырю несколько невьянских медных колоколов (дефицит для того времени острейший). Позднее, уже в 1744 году, излагая императрице Елизавете Петровне историю своих алтайских рудников, Акинфий упоминает, что тамошние руды нашли для него «олонецкие старики», а как зовут их, того-де не помнит. Здесь Акинфий, конечно, лукавил: и в том, что забыл имена олончан, ив том, что они нашли руды. Первооткрывателями алтайских медных и серебряных руд бьши Степан Костылев и Василий Волков «со товарищи». Именно через них и вышли выговские раскольники на рудные места. А братья Семеновы стали своего рода посредниками между Акинфием и истинными рудознатцами. Но если братьев Семеновых и других раскольников нельзя назвать первооткрывателями алтайских руд, то в разработке месторождений им принадлежит наипервейшая роль. И не только меди, но и драгоценных металлов. Есть о том глухое свидетельство и в«плаче» сестры Гаврилы Семенова. Говоря о поисках братом руд для Акинфия Демидова, она произносит такие странные слова: «…драгий металлон… злата и серебра околдовительное блистание». Первые несколько лет (примерно до 1732-33 годов) добыча меди и «драгих» металлов велась под началом Никифора Семенова, которого Акинфий Демидов назначил приказчиком Колывано-Воскресенских заводов. Подтверждение тому — пока нигде не опубликованное письмо Никифора от 25 ноября 1730 года, в котором он сообщает в Невьянск Акинфию, что руда, приисканная в горе Богоявленской, по-видимому, содержит серебро, в чем он пока не уверен, а потому ждет приказания хозяина о плавке той руды.

Позднее между ними произошла какая-то ссора, и приказчиком Колыванских заводов стал Родион Набатов — тоже влиятельный раскольник.
Гаврила Семенов нередко появлялся на Алтае и даже был «прописан» Акинфием Демидовым на Колывано- Воскресенском заводе. Впрочем, он находился в постоянных разъездах и напоминал «слугу двух господ» (оставаясь при том самим собой).

С одной стороны, он представитель Выга, его посланник, защищающий интересы этой старообрядческой общины. А с другой — действует как чрезвычайный и полномочный посол горного владыки. Кроме того, Семенов — главный посредник между Акинфием Демидовым и горным начальником генералом Генниным. Очевидно, раскольничий предводитель познакомился с ним еще в то время, когда Геннин руководил Олонецкими заводами. По крайней мере, в 1722 году Семенов заявил Степану Костылеву, что генерал его, Семенова, «знает», И предлагал рудоискателю походатайствовать за него перед горным начальником.

Известен и такой факт. В конце 1725 года Геннин возвращался из Петербурга в Екатеринбург. Поскольку в то время Акинфия Демидова на Урале не бьло, то встречать горного начальника, наделенного Екатериной I новыми полномочиями, выехал Гаврила Семенов и поздравил генерала на Кунгурской дороге около Кленовой горы.

О самых темных делах Акинфия Демидова знал раскольник Гаврила Семенов. Был правой рукой горного владыки.

Это подтверждает упомянутый Яковлев: «И егда в Сибири господин Демидов разбогател славно, нe кouм случаем прислужился к нему сей поминаемый Гавриил, и бысть при нем всего дома его верный надзиратель, и другой некто над nрикащиками его главный Стефан Егоров, тамошний житель, потаенный же раскольник. Тем через них многое там число тысяч разных согласий раскольникам укрывательство и защищение бысть и nоныне…»

Судя по всему, Гаврилу Семенова и Акинфия Демидова связывали не только деловые отношения. Недаром многие биографы последнего считают, что он тоже «ударился» в раскол. Произошло это наверняка под влиянием Гаврилы. Сестра Семенова в своем «Плаче» называла брата «наперсником и собеседником» Акинфия Никитича. А ведь «наперсник» в тогдашнем понимании — это друг, любимец, пользующийся особым доверием.

Когда в 1735 году Акинфий Демидов поклялся в Синоде на Библии, что Гаврила Семенов не имеет своего дома в Невьянске, то он не лгал: его наперсник жил или в господском доме Демидовых, или в старообрядческом Невьянском монастыре, построенном на демидовские деньги. Только после смерти Акинфия выяснилось, что Гаврила Семенов«утаен… В том господском доме от поиску, чем и Тайная контора оболгана…»

Значит, была у Акинфия Демидова не только деловая, но и духовная близость со староверами. А ведь они бьши самыми ярыми врагами Петра I и его преемников на престоле. И с ними заодно оказался «верноподданный» царя, обласканный высочайшими монаршими милостями.

И в этом — один из парадоксов Акинфия Демидова.
Старообрядчество — до сих пор не всем и не во всем понятное русское духовное движение. Явление это сложное, и намешано в нем всякое. При желании в нем можно найти и коммунистические утопии, и консервативные тенденции. Можно найти и другое…

Понять старообрядчество не смог даже умнейший из марксистов Георгий Плеханов. «Страшно узок был умственный кругозор старообрядчества», — считал он. И еще: «Раскол является органом народного застоя, а вовсе не прогресса…»

Плеханов искал у старообрядцев развернутую программу, наподобие той, что разрабатывали разные течения социал-демократов. И не нашел. И не мог найти, ибо, как мне кажется, не было у них такой программы. Но старообрядцы понимали, а вернее, интуитивно чувствовали свои жизненные устремления. Вот одно из них: «…повелено от Бога человеку самовластну быть. ..» То есть стояли раскольники за самостоятельную, самобытную личность, протестуя против жестоких попыток Петра I и его преемников превратить подданных лишь в покорных исполнителей. Ведь целый цикл петровских законов ограничивал свободное передвижение по стране, свободу выбора занятий, сурово регламентировал не только общественную, но и личную жизнь.

И еще одно, скорее бессознательно, чем сознательно поняли, почувствовали старообрядцы — пагубно грубым насилием нарушать естественное развитие народной жизни.

И сколько бы ни восторгались мы «прогрессивностью» петровских реформ, но исторический опыт в конце концов показывает, что за истинный прогресс стояли именно старообрядцы, а не «великий реформатор».

http://ural.claw.ru/History/Demidovy.html

УКРАИНЦЕВ (Митрофановых) Гаврила Семенов (1675, Олонецкий у. -1750, Невьянск), видный деятель ур. старообрядчества, один из рук. Выговского общежительства, старообрядческий писатель. На Выге с 1695. В нач. XVIII в. перебрался на В. России. Жил в Приуралье (на р. Обве), в Тобольске, в старообрядческих пустынях в Тюменском у. Затем обосновался на ур. з-дах А.Н.Демидова. Зарекомендовал себя как опытный рудознатец и деятельный администратор. При его участии были открыты алтайские медные и серебряные руды, построены Колываново-Воскресенские з-ды. Хоз. деятельность совмещал с активной пропагандой старообрядчества. Возглавлял поморскую общину в Невьянске. Изв. его соч., написанное в результате диспута о вере, к-рый У. провел с ген-лом Беером, католиком. На смерть У. одной из его сестер был написан Плач, являющийся значительным лит. произв. Похоронен в с.Таватуй Невьянского р-на, на берегу оз.Таватуй. Могила сохранилась и почитается старообрядцами.

Лит.: Юхименко Е.М. К вопросу о связях Сибири с Выгом и роли братьев Семеновых // Источники по истории общественного сознания и литературы периода феодализма. Новосибирск, 1991.
Мангилев П.И.. Институт истории и археологии УрО РАН, 1998-2004.

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий